Античная эпоха: Во времена Митридата и Рима

С валами и рвами автор не без основания связывает древние дороги (их нужно было контролировать и в случае необходимости защищать), которые шли от Феодосии к предгорным и горным районам, Южнобережью, Пантикапею, внутренним районам Крымской Скифии, Перекопу.

Древним погранично-оборонительным сооружениям Восточного Крыма посвящено специальное исследование А. Масленникова, который обращается к материалам различных источников, в том числе собственных разведок, карт, аэрофотосъемок, акцентирует внимание на переменах, которым подверглись побережья с античных времен (тогда, например, не было Арабатской стрелки) и признает убедительными основные положения Гаврилова о наличии трех разновременных оборонительно-пограничных сооружений, дополняя созданную им картину некоторыми деталями. Исследователь полагает, что ров «потомков слепых» в наибольшей степени соответствует району Акмонайского перешейка или даже несколько более западной области, но на вопрос: какому из земляных укреплений - Акмонайскому или Старокрымскому - следует отдать предпочтение, затрудняется ответить из-за недостатка археологических свидетельств. Для него очевидно, что эллинам, основавшим первые поселения в Восточном Крыму, это укрепление было известно и они связывали его с местными варварами. По поводу «стены Асандра» автор замечает: при этом правителе (скорее всего, в начальный период его деятельности) прежние валы подновлялись и усиливались сторожевыми башнями, это могло относиться к разным укреплениям - к тем, что в районе Акмоная, к тем, что в западной части Старокрымской долины, И даже к тем, что могли быть на Перекопе, естественной граница Крымского полуострова. В таком случае, не теряют ли смысл споры о какой-то конкретной «стене Асандра»? И все-таки сомнения остаются, ведь Страбон в соответствующем пассаже представил довольно четкие ориентиры: на перешейке, поблизости от Меотиды, Асандр возвел стену длиной 360 стадиев с башнями.

По мнению В. Голенко, «под валом Асандра следует понимать Узунларско-Киммерийскую линию обороны внутренние земель европейского Боспора, направленную на защиту от крымских скифов». Эта точка зрения основана на анализе свидетельства Страбона и археологических разведках автора. По Страбону, стена протянулась на 360 стадиев, то есть 56,7 км. Сложив длину Узунларского вала и длину линии гора Атаманская - гора Кончек - Кояшский вал - городище Киммерик, Голенко получил реальные размеры всей оборонительной системы - 54-56 км, что почти совпадает с данными Страбона. В таком случае Асандр оставил за пределами новой стены большую часть своих крымских владений, видимо, рассчитывая на мощь ранее существовавших в районе Феодосии оборонительных сооружений и систему военных крепостей.

Мнения ученых разнятся, но очевидно, что собранные наукой материалы позволяют более уверенно рассуждать о валах и рвах в районе античной Феодосии и надеяться на решение этого вопроса, возможно, уже в скором будущем.

Помимо стены на Акмонае, Асандр возвел в середине I века до н. э. форт в 60 км юго-западнее Феодосии, у Кутлакской крепости (неподалеку от поселка Новый Свет). Исследовавший этот памятник С. Ланцов полагает, что в крепости размещался гарнизон, формировавшийся из наемников-варваров некрымского происхождения (возможно, фракийцев) или варваров из окрестностей Феодосии.

После смерти Асандра начинается чехарда на престоле, некоторое время у руля правления стоит его жена Динамия, внучка Митридата VI. Положение стабилизировалось при Аспурге, которого обычно считают сыном Асандра и Динамии, но точно это неизвестно.

В I - начало III века н. э. - время нового, второго расцвета Боспорского царства, которое теперь очень отличалось от прежнего Боспора. Заметно изменился этнический состав его населения: оно пополнялось эллинами, в основном из южнопонтийских государств, но в значительно больших размерах - сарматами из степных районов. Усилилась варваризация общества и государства, идеологии и культуры. Города стали еще больше зависеть от центра, с них взимались налоги и поземельная подать, органы самоуправления не играли существенной роли. Между тем городское гражданство составляло основу армии - тяжеловооруженную конницу, а значит, опору центральной власти. Неограниченную монархию поддерживала землевладельческая и торгово-ремесленная верхушка. Несвободный труд играл важную роль в экономике, однако уже обнаруживались первые признаки кризиса рабовладения, рабский труд становился нерентабельным.

Общая обстановка подъема в государстве должна была сказаться и на Феодосии, возродить ее после длительного упадка, хотя это возрождение и в сравнение не идет с былым расцветом. Теперь о городе не часто вспоминают писатели, мало что привлекает в нем любознательных греков и римлян. Сохранившиеся от первых веков н. э. надписи очень немногочисленны. Данные археологии скудны.

В двух почетных надписях из Пантикапея «великий царь Аспург» назван царствующим «над всем Боспором, Феодосией, синдами, меотами (маитами), тарпитами, торетами, псесами и танаитами». Этот титул невольно обращает нас к временам ушедших с арены истории Спартокидов. Упоминание в царской титулатуре Феодосии - не намек ли на возвращение в состав царства области Феодосия, отпавшей от Боспора в сложные для центральной власти годы, и на хотя бы частичное возрождение былой значимости и авторитета города?

Нельзя не привести еще два документа эпохи (оба из Пантикапея) - надпись 70-х годов III века и надпись начала IV века (306 год), в которых титулом «наместник Феодосии» именуются некий Менестрат и некий Аврелий Валерий Сог. Судя по всему, должность эта была достаточно почетной: в одном случае ее исполняет наместник царской резиденции (Менестрат), фигурирующий в списках высших государственных чиновников, в другом - человек, хорошо известный в Риме и пользующийся благосклонностью его императоров (Сог). Похоже на то, что в отношении управления город (а вернее, область Феодосия) рассматривался правителями Боспора как некая самостоятельная единица. Расположение на западных рубежах делало его важным в стратегическом отношении, а порт по-прежнему эксплуатировался в коммерческих целях.

Из всех городов Боспора, кроме Феодосии, наместника имела только Горгиппия (Анапа), расположенная на восточной стороне царства. Значит, два пограничных города управлялись через царских наместников из среды придворной аристократии. В европейской части царства наместника имела только Феодосия. Это говорит о том, что правители старались в первую очередь обезопасить пограничные районы, соседствовавшие с воинственными варварами. Отсюда стремление укрепить их и держать под особым контролем. Контроль возлагался на наместника. Эта должность могла быть введена в Феодосии тогда же, когда и в Горгиппии. Должность же наместника Горгиппии известна по надписям начала II века н. э., но возникнуть она могла раньше, уже при Аспурге, совершившем много деяний по укреплению своего царства, устрашению соседних варваров и серьезное внимание уделявшем административным делам. В осторожной форме можно предположить, что и должность наместника Феодосии появилась в годы правления Аспурга. Западные рубежи царства не могли не волновать царя, ему довелось воевать со скифами и таврами - ближайшими соседями Феодосии. Возможно, и сами феодосийцы доставляли немало хлопот (вспомним о Кутлакской крепости: она просуществовала всего лет 50-70 и была покинута гарнизоном, как предполагает С. Ланцов, по решению Аспурга - как одна из карательных мер, предпринятых царем для ослабления сепаратистских устремлений Феодосии, поддерживавшей связи с крепостью, гарнизон коей формировался в Феодосии и оттуда же снабжался). Тогда-то, видимо, и появился царский наместник Феодосии, чтобы контролировать ситуацию в городе, его округе и на государственной границе.

И все же о жизни Феодосии в первых веках н. э. мы знаем очень мало. Очевидно, что в это время в округе города было совсем немного сельских поселений. Как правило, располагались они на месте ранее существовавших, но заброшенных или пострадавших в более ранний период. Их укрепляют, и такого рода укрепления обычно связывают с созданием системы обороны при Асандре и его преемниках.

Материалы первых веков н. э. принесли разведки и раскопки у сел Виноградное, Подгорное, Береговое, Дальние Камыши - все это недалеко от Феодосии; на западе и северо-западе от города - у сел Отважное, Тамбовка; северо-восточнее Феодосии - в устье Песчаной балки, у сел Холмогорка и Фронтовое; западнее реки Чурук-су - у села Романовка. В одних случаях выявлены собственно поселения, в других сохранились могильники, в третьих - лишь развалы камней и отдельные находки.

Важную роль в экономике города играл рыбный промысел. Оживились ремесла, торговля, городская жизнь. Римским временем датируются формы для отливки бронзовых украшении и бронзовые светильники, обнаруженные на Карантине А. Бертье-Делагардом. Там же под раскопанным Б. Петерсом помещением прослежены остатки сыродутного горна II-III веков. Он сделан из камней и глины, заполнен древесным углем, железными крицами, шлаком, золой. Видимо, в этом месте размещался ремесленный квартал. Предметы из бронзы и железа обычны в инвентаре погребений у сел Отважное и Фронтовое - это наконечники стрел, иглы, ножи, части поясных наборов, пряжки, браслеты, серьги, зеркала. Надо полагать, в городе было свое металлургическое производство, обслуживавшее потребности горожан и сельских жителей. Готовая продукция поступала сюда и из других районов государства, и из-за рубежа.

Возродились иные ремесла - керамическое, прядильно-ткацкое, кожевенное, косторезное. Слои римского времени в Феодосии принесли немногочисленные экземпляры амфор (в основном боспорского производства), простой и краснолаковой посуды, светильников, лепных сосудов (производство которых увеличилось на Боспоре в связи с ростом влияния варварских традиций). Уменьшилось количество и ухудшилось качество терракот, теперь мало чем напоминавших греческие образцы и больше отвечавших сарматским вкусам. На городище найдены предметы из кости, стекла.

Городские слои I-IV веков н. э. бедны и невыразительны. Возможно, у нас создается такое впечатление из-за того, что они практически не раскапывались. Но нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что город не был восстановлен в прежних размерах и с прежней фундаментальностью. Раскопанное И. Зеест на восточном участке городища здание содержало материалы от V века до н. э. до II века н. э.; находок римского времени особенно мало. Материалы I-II веков н. э. оказались и на северо-западном участке городища, и они преобладали над находками более раннего времени. Как считает И. Зеест, здесь был вскрыт культурный слой именно этого времени. А обнаруженные в средневековых слоях фрагменты амфор III-IV веков н. э показали, что небольшой слой этого времени на данном участке был уничтожен в средневековый период.

Среди жителей портового города Феодосии, конечно, немало было опытных судостроителей и мореплавателей. Феодосия и соседние поселения принимали активное участие в коммерческих операциях Боспорского государства. Для доказательства этого обычно приводят в пример памятник (от него сохранился мраморный постамент с надписью), воздвигнутый в 222 году архонтом малоазийского города Пруссы в честь боспорского царя Рискупорида III и обнаруженный в городе Старый Крым. Это факт важен, потому что позволяет включить в торговые и иные связи с зарубежьем обширный район, который мог снабжаться импортом через феодосийский порт. Соседних скифов, тавров, сарматов Феодосия снабжала и продукцией собственного производства. Феодосия поддерживала связи с Южнобережьем, подгорными и степными районами. Часть краснолаковой и стеклянной посуды, найденной в Феодосии и ее окрестностях, могла быть привезена из разных центров Греции и Италии; стеклянные бальзамарии и пастовые амулеты родом из Египта. Феодосия ввозила разнообразные товары и из боспорских городов, так как вряд ли ее собственный экономический потенциал был достаточным для обеспечения горожан и жителей округи всем необходимым.

А. Бертье-Делагард собрал на Карантине монеты почти всех правителей Боспора I-IV веков н. э. (от Митридата III и Котиса I до Рискупорида VI). В 1927 году близ Феодосии был обнаружен клад из 135 медных монет - деградированных «статеров» последних боспорских царей (Фофорса, Радамсада и Рискупорида VI), правивших в конце III - первой половине IV века. Римских монет немного, в основном императоров I-II веков, то есть времени относительно спокойного и благополучного как для Рима, так и для Боспора, а значит, и для Феодосии.

Возрастание значения варварского элемента сказалось на росте натурализации хозяйства Боспора и приобретении его городами деревенского облика. Вкусы негреческого, в основном сарматского, населения нашли яркое выражение в погребальных ритуалах и сооружениях, произведениях художественного ремесла и искусства. Так было повсеместно, в том числе и в Феодосии. Город был небольшим и не мог соперничать, скажем, с Пантикапеем или Фанагорией, но вполне сопоставим с другими боспорскими центрами: Горгиппия и Кепы занимали каждый более 20 га, Мирмекий, Тиритака, Танаис - около 4 га, Илурат - 2,5 га.

Источники свидетельствуют о том, что в Феодосии значительным было эллинское или эллинизованное население. В то же время есть памятники явно варварские. Судя по данным ономастики, в городе жили сарматы и скифы, пополнялось его население за счет переселенцев из Малой Азии - оттуда ехали как греки, так и представители племенного мира.

Во II-III веках на Боспоре появляются аланы, занявшие господствующее положение среди других сарматов и давшие им свое наименование. Их присутствие засвидетельствовано сообщением греческого писателя Анонима: «Ныне же Феодосия на аланском языке или таврском наречии называется Ардабда, то есть Семибожный». В городских слоях II-III веков прослеживаются следы пожарищ, которые связывают либо с аланами, либо с готами. С этого времени появилось довольно много представителей нового этноса. Селились пришельцы по соседству с городом. Концом I - началом II века датирует Е. Катюшин захоронение в склепе, открытом им недалеко от села Льговское (северо-западнее города Старый Крым), и говорит о возможном проникновении алан в Крым уже в столь раннее время.