Внешняя крепость

Внешняя крепость Каффы возводилась по разрешению генуэзского дожа Антониотто Адорно при трех консулах: Джакомо Спиноле, Пьетро Газано и Бенедетто Гримальди. Основные ее объекты были отстроены в 1383-1385 года. Вероятно, однако, что некоторые районы города начали укрепляться еще раньше.

Судя по некоторым данным, в восточной части у цитадели Каффы существовала собственная крепость армян — Айоц Берд, которая огораживала армянский квартал на Карантине. Дошедшие до нас документы содержат, в частности, упоминание об Армянских воротах, относящееся к 1381 году.

Жители этого поселения были вынуждены защищать себя самостоятельно, так как Устав Кафы от 1316 года запрещал выделять им земли внутри городских стен.

По преданию, каждый живший там армянин будто бы должен был, в зависимости от достатка, поставить для ее строительства определенное количество надписанных его именем камней. Высказываются предположения, что одна из стен этой крепости примыкала к следовавшей после угловой Башни Климента к Башне Христа, часть стены сохранилась и поныне. Армянский квартал оказался включенным в состав общего кольца внешних оборонительных сооружений Каффы.

Создатели второго оборонительного пояса руководствовались правилами, мало чем отличавшимися от тех, что лежали в основе замыслов первых фортификаторов Каффы. Некоторые основания для суждения об этой крепости дают существующие еще местами, разрозненные и обычно перестроенные, остатки входивших когда-то в нее строений. В целом же, ее облик может быть реконструирован по рисункам и планам, выполненным, большей частью, в конце XVIII — начале XIX веков.

Среди опубликованных материалов наибольший интерес вызывают план Каффы, сочиненный оберквартирмейстером Иваном Фохтом в 1777 году, и подобный ему документ с подробной экспликацией хозяйственных, культовых и оборонительных сооружений, относящихся к 1784 году. Оба плана несколько различаются между собой по конфигурации городских кварталов, числу и характеру расположения башен и ворот крепости, что объясняется приблизительностью исполнения того и другого, а также тем обстоятельством, что эти топографы нашли крепость сильно разрушенной, а сам город — почти мертвым. Он запечатлен в таком виде в офорте работавшего здесь примерно тогда же неизвестного художника, который донес нам подробную панораму картины, открывшейся ему со стороны Митридатского холма.

От стен цитадели открывается вид на «Святую» долину с церквями Иоанна Предтечи, святого Георгия и святого Иоанна Богослова.

Одновременно с внутренней крепостью (цитаделью) функционировало еще одно обособленное оборонительное сооружение - Башня Круглая, известная еще и под иным, верно отражавшим ее настоящее предназначение названием, — «Замок». Башня Джиовани ди Скаффа обладала всеми качествами донжона — главного и последнего укрепления, способного выдерживать длительную осаду в условиях полной изоляции ее защитников. Позднее Башня была включена во второе — внешнее — кольцо оборонительных сооружений города.

Создатели второго оборонительного пояса руководствовались правилами, мало чем отличавшимися от тех, что лежали в основе замыслов первых фортификаторов Каффы. Его сооружения отстраивались в основном так же, как стены и башни верхней крепости. В том и другом случае использовался одинаковый строительный прием: двухметровые по толщине кладки имели внешние и внутренние панцири, сложенные из крупных, лишь местами подработанных нерегулярных камней; в образованную ими полость заливался скрепляющий известковый раствор с бутом; верхние части стен укреплялись дополнительно деревянными связями, как правило, дубовым брусом. Строительные материалы добывались обычно в местах выхода на поверхность скальных пород на склонах окрестных гор или со дна моря, что бывало при расчистке фарватеров.

Периметр наружной крепости составлял почти 5,5 км. Он включал в себя более 30 башен. Морской фасад цитадели вошел в состав общей городской оборонительной линии, вытянувшейся вдоль побережья (до ближайшего мыса на востоке и до башни святого Константина на западе).

Восточный фланг морского фасада внешней крепости повторял в своей планировке извилистую линию уреза, что естественным образом придавало возводимым здесь стенам относительно большую прочность. Он включал в себя две отстоявшие довольно далеко друг от друга башни. Одна из них — угловая — была как бы встроена в нависший над морем обрыв холма так, что второй ярус ее бойниц почти соответствовал уровню отметки грунта внутри крепости. Другая, занимавшая срединное по данному фронту положение, известна под названием Доковая башня.

Функции Доковой башни не ограничивались военными целями. Само название башни содержит характеристику рассматриваемого района крепости как места, где ремонтировались и строились корабли. И вполне может быть, что здесь хранилась какая-то часть судостроительного арсенала каффской верфи. Что касается самой верфи, то она, вероятно, размещалась в соседстве с доковой башней у подножия Карантинного холма. Этот арсенал показан на планах старого города как прилегающее к цитадели с востока специально огороженное архитектурное пространство площадью около 0,2 гектара. Существует не подкрепленное надежными источниками мнение, что здесь находился Замок. Однако, описываемая территория представляет собой не что иное, как искусственный котлован. Она сообщалась прежде с морем посредством канала, пригодного для подъема и спуска на воду довольно больших кораблей. Вход в канал был оформлен в виде широкой арки, прорезавшей смежную с цитаделью куртину внешней линии прибрежных укреплений. Ее изображение присутствует на одной из гравюр с видом на каффскую крепость первой половины XIX века. Скорее всего, именно этот проем упоминается в генуэзских документах как «Ворота дока».

Башня святого Константина, расположенная на территории сквера, вначале современной ул. Горького, являлась доминирующим объектом западного фланга морского фасада. Отстроенная полностью лишь вначале XV века, то есть позднее большинства других объектов внешней крепости.

Фланги морского фронта замыкали кольцо стен, как бы стекавших вниз с доминирующей в местном рельефе высоты - Митридатского холма. Внешнюю линию укреплений охватывал глубокий ров. Этот важный элемент фортификации, помимо прочего, играл роль канала, который отсекал Каффу от склонов гор и отводил поступавшие оттуда ливневые стоки в море.

Рвы, достигавшие в поперечнике 10-30 метров и глубины 4-3 метра, укреплялись с обеих сторон каменными стенами, препятствовавшими размыванию их каналов. Особое внимание уделялось качеству кладок внутренней стены рва — эскарпа, защищавшего подошвы куртин и фундаменты башен. Впоследствии они тщательно оберегались.

В законченном виде планировка города, опоясанного крепостной оградой, напоминала своеобразный амфитеатр, сценой которого выступал Феодосийский залив. При оценке особенностей топографии наружной крепости следует помнить, что береговая линия Каффы отличалась от современной. Данные изменения связаны с обустройством Феодосийского морского торгового порта и прокладкой железной дороги - работами, которые сопровождались перемещением массы грунта в море в таком объеме, что к концу XIX века западный фланг морского фасада внешних укреплений удалился от уреза местами на 100 и более метров. Упомянутый фланг изначально был насыщен башнями более чем какой-либо иной. Однако эти поставленные едва ли не вплотную друг к другу трехстенные строения являлись не столько опорными пунктами обороны, сколько своего рода пилонами, препятствовавшими вывалу куртин ввиду воздействия на них мощной ветровой и волновой нагрузки. В цепи имевшихся здесь объектов, помимо башни святого Константина, выделялись ворота Вонитика, которые назывались так по имени одного из приморских кварталов города и располагались, вероятно, неподалеку от цитадели.

Стены внешнего кольца укреплений постепенно поднимались от башни святого Константина к вершине Митридатского холма, следуя в направлении Адмиральского бульвара, ул. Митридатской, и затем опускались к восточному флангу морского фронта вдоль улиц Рабочей, Корабельной, Сиренной. Оборонительная линия западного и юго-западного секторов наружной крепости прослеживается в ткани современного города по остаткам средневекового рва, пролегающего по Адмиральскому бульвару между местами ее пересечения с улицами Тимирязева и Десантников. Следующий участок этого рва, идущий от ул. Десантников к морю, заключен в трубу, перекрытую ул. Назукина, проспектом Айвазовского и скверами. Доступная обозрению часть упомянутого рва в существующем виде напоминает оплывшую сточную канаву. Между тем его откосы в древности были облицованы каменными кладками. Кладка внутреннего радиуса рва (эскарп) придавала дополнительную прочность подножиям башен и куртин. Кроме того, она препятствовала, наряду с каменными укреплениями противоположного откоса (контрэскарпом) размыванию канала. Судя по всему, контрэскарп был разобран на строительные материалы еще до 40-х годах XIX века. Что касается эскарпа, то он, возможно, скрыт вместе с остатками находившихся над ним прочих оборонительных сооружений под тротуаром, который проходит ныне вдоль стен бывших казарм Виленского полка.

Поперечные размеры рва варьировались в зависимости от состояния естественных русел ручьев, оврагов и балок, по которым он обычно и прокладывался. Наиболее внушительная по этим параметрам часть рва пролегала по балке, охватывающей Митридатский холм с южной стороны. На ее склонах, в значительном удалении друг от друга, сохраняются и поныне участки каменных обкладок эскарпа и контрэскарпа. Первый из них представлен фрагментом округлой стены в верхней части склона которую иногда принимают за подножие якобы полукруглой или круглой Башни святого Фомы.

Однако, как следует из зарисовок архитектурного пейзажа и планов Каффы конца XVIII - начала XIX века, эта не существующая ныне башня в основании имела определенно квадратную форму.

Следующий, видимый даже неопытному глазу, отрезок рва проходит вдоль ул. Корабельной (от ул. Крупской до городской больницы). Его канал выглядит сейчас как довольно широкое, но неглубокое русло, застроенное по сторонам частными усадьбами, большинство которых возведено прямо на фундаментах древних оборонительных стен и кладках эскарпов. Постепенно сбегая вниз, он как бы растворяется на стыке с ул. Сиренной, а затем вновь приобретает зримые очертания подле куртин юго-восточного сектора внешней крепости. Этот участок рва примечателен особыми полукруглыми выступами кладок эскарпа. Иногда полагают, что данные элементы укреплений откосов возводились в одно время с крепостной оградой. Гораздо вероятнее, однако, что они появились в заключительный период существования генуэзской колонии. Настоящее нововведение диктовалось успехами в развитии огнестрельного оружия и артиллерии. К середине XV века в боях уже широко применялись крупнокалиберные бомбарды. Эти орудия, хотя они посылали в цель все еще только каменные снаряды, были приспособлены для сравнительно точной стрельбы и вполне могли нанести существенный ущерб крепостным строениям, в особенности при обстреле ворот и недостаточно прочных куртин. Ввиду проистекавшей отсюда угрозы приходилось пересматривать правила устройства крепостей.

Предпринятые средневековыми инженерами контросадные меры сводились вначале к простому утолщению оборонительных стен и обустройству с их тыльных сторон продольных земляных насыпей - валгангов. Затем стали видоизменять башни. Им все чаще придавалась полукруглая форма, предполагавшая рикошет снарядов противника. Подобные постройки назывались ронделями. В ронделях иногда устраивались капониры для артиллерийских орудий, а на уровне их нижних ярусов - закрытые стрелковые позиции-казематы, уязвимые по тем временам лишь со дна рва. Помимо ронделей, существовал еще один сходный внешне и функционально близкий им тип полукруглых фортификационных строений - демилюны. Они выносились наружу посередине обороняемого фронта с тем, чтобы затруднить обстрел куртин. Фортификаторы Каффы, действовавшие на перепутье только что появившихся и еще не вполне выверенных технических идей, создали нечто вроде праронделей и прадемилюн - полукруглые бастионы. Выдвинутые из фронтального откоса эскарпа, эти каменно-земляные укрепления не только защищали основания ворот, башен и стен, но и усиливали фланговую оборону рва. С данной целью в них, равно как позднее и в ронделях, обустраивались казематы с амбразурами: щелевидными, приспособленными для арбалетчиков, или круглыми, предполагавшими использование ручного огнестрельного оружия. Тот и другой тип стрелковых позиций применялся одновременно, в частности, в угловом бастионе упомянутого сектора крепости.

Куртины внешнего кольца укреплений, существующие ныне в описываемом районе города, были преобразованы в начале XIX века в ограду особой санитарной зоны, за которой у местного населения закрепилось название Чумка. Ограда Чумки отстраивалась на фундаментах древних стен кое-где заново вполовину их изначальной толщины и высоты. В других случаях она включала в себя части наружного панциря, свидетельством чего могут служить все еще сохраняющиеся там местами следы бойниц и характерные сочленения строительных остатков кладок куртин и башенных выступов. Эти оборонительные линии, впрочем, подвергались каким-то перестройкам и раньше, вероятно, еще до середины XVII века. Представляется, что именно тогда были заложены ворота, изначально имевшие вид проезжей башни (эти ворота частично исследованы Е. Айбабиной при археологических раскопках в начале 1980-х годах), на месте которых только полутора столетиями спустя появится новый проем со стрельчатой аркой на старых боковых пилонах.

На дошедших до нас приблизительных и поэтому несколько различающихся между собой планах каффской крепости показано четверо ворот с мостовыми переходами через ров, относительно равномерно распределенных по кольцу внешних стен. Они играли разную роль в системе городских коммуникаций. Одни из двух ворот, располагавшихся к востоку от Митридатского холма, были обращены в сторону мыса свтого Ильи вторые - к горе Тепе-Оба. В силу особенностей местной топографии подле этих проемов не существовало дорог, которые могли бы связывать Каффу с какими-то населенными пунктами. Вместе с тем они сообщали город с садами и пастбищами. Через них могла осуществляться доставка строительных материалов, прежде всего камня, собранного на склонах окрестных холмов. Упомянутые ворота, как не имевшие постоянной охраны, открывались, скорее всего, лишь в самых необходимых случаях. Двое других ворот, находившихся западнее поперечной оси наружных укреплений, обеспечивали сообщение с оживленными пригородами, селами Южнобережья и Солхатом.

В различных источниках фигурирует несколько названий входных проемов внешней крепости Каффы: Кайгадорские ворота, Ворота предместий, Садовые, Феодоро, Георгиевские, святых Апостолов, Ворота с надписями. Абсолютно достоверных данных, касающихся местоположения каждого из этих сооружений в отдельности, не существует. Некоторые из них, вероятно, представляли собой калитки, которые устраивались обычно под сенью одноименных башен.

С Кайгадорскими воротами (некоторые исследователи полагали, что настоящий, непереводимый в данной форме, термин отражает искаженную со временем средневековую латынь, тогда как изначально эти ворота могли называться «Охотничьими». Другие считают, что их название прямо связано с собственным именем Хачатур, широко распространенным у армян) чаще всего отождествляют проезжую башню северо-западного сектора городских укреплений. Она располагалась вблизи Башни святого Константина, приблизительно на границе существующего сквера и полотна проспекта Айвазовского, неподалеку от фонтана И. Айвазовского. Освященные рельефным изображением святого Георгия, эти ворота и прилегавшая к ним площадь становились в праздничные дни местом особых городских торжеств. За Кайгадорскими воротами были закреплены надзиратель «капитан ворот» и один солдат.

Второй, столь же важный, входной проем, имевший тот же постоянный штат стражей, - Ворота предместий - находился, очевидно, на месте пересечения ул. Тимирязева и Адмиральского бульвара. Их караул усиливался в дополнение поочередным дежурством четырех наемных воинов. К этим воротам, равно как и к Кайгадорским, возможно было приблизиться извне лишь по подъемному мосту. Помимо убираемых мостовых переходов, подле отдельных башен существовали еще и неподвижные конструкции подобного рода. Один из таких мостов, сохраняющийся до сих пор, правда, в сильно перестроенном виде, проходит через ров на перекрестке Адмиральского бульвара и ул. Циолковского. По одному из свидетельств, при ремонте покрытия в 20-х годах минувшего столетия в нем были обнаружены остатки средневекового керамического водопровода.

Третьи ворота (из обозначенных русскими топографами на планах конца XVIII века) располагались возле ручья, который протекал сквозь основания укреплений наружной крепости там, где ныне проходит южная линия фасадов домов на ул. Рабочей. Здесь и сейчас виден участок оборонительной стены с арочным проемом, свисающим над руслом канала с облицованными камнем берегами.

Ворота св. Апостолов находились в районе современной городской больницы, приблизительно на месте пересечения ул. Корабельной и пер. Корабельного. Они представляли собой конструкцию из спаренных башен, поставленных по сторонам арки входа и охваченных снаружи полукруглым предмостным укреплением.

Ворота св. Георгия были обращены, вероятнее всего, к располагавшемуся вне пределов внешнего оборонительного кольца армянскому Георгиевскому монастырю. Георгиевские ворота могли находиться, таким образом, на месте перекрестка современных улиц Десантников и Р. Люксембург.

Помимо названных сооружений из числа открывавшихся в сторону суши, в источниках упоминаются Садовые ворота, о которых известно лишь то, что они располагались вблизи сада гражданина Бартоломео ди Тоди. Возможно, что Садовые ворота находились в юго-восточной части крепости и могли быть устроены как обычная калитка.

О названиях других башен внешней линии обороны Кафы нигде в документах нет сведений.

Каффа располагала несколькими причалами, число которых соответствовало количеству ворот морского фасада. Помимо Доковых ворот, источники упоминают три таких проема: Ворота Вонитика, Малые и Большие морские ворота.

Ворота Вонитика унаследовали название одного из приморских кварталов. Очевидно, им отводилась заметная роль в структуре прибрежных оборонительных сооружений. Сообщается, во всяком случае, что 23 апреля 1455 года именно через них под звон колоколов всех церквей, звуки труб и литавр в пределы Каффы вступил Томазо Домокульта — первый консул, присланный Банком св. Георгия.

Большие морские ворота выходили на площадь Коммуны. На ней располагались городская ратуша (Лоджия Коммуны) и новый дворец генуэзских консулов Каффы (Дворец Коммуны), возведенный в 1382 году. Эти ворота показаны на планах города как конструкция из двух спаренных башен. Одна из них замкнула на левом фланге сразу оба оборонительных кольца, в результате чего смежные с нею куртины внешней и внутренней крепостей образовали на пути к главному причалу со стороны города отдельный, изолированный от цитадели и хорошо защищенный коридор — барбакан. Может быть, как раз этот коридор завершался Малыми морскими воротами, которые были устроены в стене внешней крепости, скорее всего, как обычная калитка.

Большие морские ворота частично сохранялись до конца XVIII века. Они изображены на нескольких рисунках в виде двухэтажного, разрушенного в самом верху, строения, совмещавшего в себе одновременно и военную, и светскую функции.